сказала тихо женщина одна, – подарок привозили – планетарий. После всего звезды, также планеты, и луна...» «также я пойду посмотреть всегда эти звезды, – промолвил, брови хмуря, инвалид. – Вот страшно только, вдруг услышу: «Во-оз-чувствование!
Николай работал в Публичной библиотеке, готовил свою книгу, тушевался, когда к ним в гости приходили друзья жены, писатели с громкими именами, но не смотрел в любой момент нее снизу вверх как и нисколько ей не завидовал.
На дрова шли просмоленные балки, поддерживавшие крышу, — дом построили с таким запасом прочности, что их пилили всю войну, также здание не пострадало.
На детских санках, узеньких, смешных, в кастрюльках воду голубую возят, дрова как и скарб, умерших и больных...
Нет, я шла по одним вершинам, мною владело только наше высокое вдобавок прекрасное, только счастье также упоение жизнью»…
Стихи Берггольц помогали ленинградцам не терять человеческий облик, сохранять и выживать.
жильцы уже мечтали – переехать в дома, что рядом поднял Гидрострой.
Ей казалось, что мир окрасился в мрачные тона равным образом над ней не голубое, а темное небо.
Также именем Ольги Берггольц названа улица в центре Углича.
А потом, леденя, в почерневшем свинцовом наборе отливаются петли, в свой черед раны, и храп перманентно губах. А потом – митингуют, в свой черед двор заводской поднимает в любой момент плечах, на бровях, до гроба мурашках ознобленных рук – рис, также мясо, и кровли повстанцам Китая, вдобавок протесты, железом запахшие вдруг...
В бомбоубежище, в подвале, нагие лампочки горят... Быть надо надеяться, нас сейчас завалит, Кругом о бомбах говорят.
И если чем-нибудь могу гордиться, то, вот и все все друзья мои вокруг, горжусь, что хуй этих пор могу трудиться, не складывая ослабевших рук.
У Фонтанного дома, у Фонтанного дома, у подъездов, глухо запахнутых, у резных чугунных ворот гражданка Анна Андреевна Ахматова, поэт Анна Ахматова повсечастно дежурство ночью встает.
Чай привычка осталась, не помогло в свой черед лечение в специальной клинике. Об эту пору она не могла остановиться ради праздничным столом в свой черед не вечно выходила к here посетителям.